Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Перебирала тут четки. Из всех бусин воспоминаний эта - одна из самых теплых. Правда сначала становится ужасно стыдно, но долго стыдится не получается, потому что наружу лезут смех и идиотская улыбка.
Вилор стоял на пороге и с тоской смотрел на садящееся солнце. Внезапно позади него что-то грохнуло, треснуло, послышалась чья-то невразумительная ругань. Старик не спеша повернулся и с усмешкой взглянул сначала на обломки стула, а затем на виновника их появления - мужчину лет тридцати. - Ты принес? Мужчина кивнул, сел на целый стул и достал из заплечного мешка потрепанную книгу в черном кожаном переплете. - Это она? - вопросительно посмотрел на собеседника Вилор. - Да. - Ты абсолютно уверен? - Да. - Твое красноречие меня восхищает. - ухмыльнулся маг и сел рядом с мужчиной. - Ты все еще хочешь ею воспользоваться? - Хочу, конечно! - Вилор выхватил книгу из рук мужчины и провел по ней ладонью. - Ты же знаешь, Шандор, это мой единственный шанс передать свои знания ученикам. Я уже триста лет заперт в этом мерзком месте, и я не протяну еще столько же. Вилор поднял голову и в упор посмотрел на собеседника. - Ты останешься? Шандор встал и положил старику руку на плечо. - Нет, не могу. Но я обязательно заскочу лет через пять, посмотреть, как у тебя дела... - Так я и думал. - хмыкнул Вилор. - Даже чаю не выпьешь? - Нет... - А коньячку? Шандор с грустной улыбкой пожал плечами. - Ну ладно, залетай.. Всегда рад буду тебя видеть. - улыбнулся маг. - Шандор кивнул. Раздался хлопок и маг остался один. Он ласково провел рукой по обложке и раскрыл книгу, просматривая страницы в поисках нужного обряда. Он еще несколько минут просматривал текст, потом захлопнул книгу и пошел в свою лабораторию. Все жилище колдуна состояло из череды пещер, выбитых в огромной скале, стоящей посреди леса, ненавистного ему леса... Лаборатория была расположена в самой дальней пещере. Колдун толкнул массивную дверь, спустился по узкой лестнице, выбитой в скале, опустился в старое кресло и углубился в чтение. Спустя некоторое время он поднял голову и, взглянув сквозь расщелины, заменявшие окна, на появившиеся звезды, нахмурился. - Я могу перенести сюда только двоих... - пробормотал он, листая страницы. - Только двоих... но что с ними будет? Маг резко поднялся с кресла и, водрузив книгу на подставку, начал готовится к сложнейшему ритуалу - намешал в колбочке каких-то жидкостей и вычертил получившейся смесью на полу восьмиконечную звезду, в которой спокойно могли поместиться три человека. Внутри звезды Вилор обозначил три пересекающихся круга и сложную вязь каких-то значков. Критически оглядев результат, маг стал покрывать все оставшееся пространство различными символами, которые должны будут создать устойчивый маяк для заклинания. На концы звезды Вилор поставил по свече и осторожно зажег их. Когда пламя всех свечей стало одинаковым, он вздохнул и, раскрыв книгу снова, начал речитатив на каком-то гортанном наречии. Повинуясь его голосу, пламя свеч вытянулось сплелось в ажурном куполе под потолком пещеры...
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
С разницей буквально в день в моем медиапространстве появились две идеально дополняющие друг друга вещи.
Екатерина Болдырева - Если вечер... (я так и не нашла, как подцепить на дайри плеер, промучилась полчаса и забила)
И эта зарисовка:
"Я поднимался на эшафот и улыбался. Предчувствие чего-то большого, чего-то значительного сдавливало мне грудь, дышать было тяжело, руки тряслись, но всё же я улыбался. Они смотрели. Все те, кто окружал меня на протяжении жизни смотрели на меня снизу вверх, в них смешались ненависть, недоумение, злоба, страх, любопытство...
Начинался мой первый рабочий день в качестве палача." (с)
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Всплеск гормонов я чувствую через руки. Совершенно физическое ощущение, как по сосудам внутренней части плеча, через сгиб локтя и по тыльной стороне предплечья медленно течет в кисти холод. Чаще всего это реакция на смесь адреналина и норадреналина, реже - на другие гормоны типа окситоцина. И хотя я мозгом осознаю, что кровь в реальности бежит быстрее (да еще и в другую сторону), но холод распространяется уверенно и неспешно.
В целом, довольно удобная штука - позволяет отделить себя от своих эмоций и контролировать происходящее.
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Friend: Вчера звонил, потому что орал матом от "Корма"! Пиздец, выхожу из маршрутки и понимаю, что ОЧЕНЬ Б%:ТЬ внимательно контролирую людей вокруг и держусь от них подальше, а заодно прикидываю, как отбиваться от зомби голыми рукаи.
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Халиссийский этикет был крайне жесток в том, что он мог сказать и сделать в данной ситуации. Замкнутое сообщество кланов породило культуру, ориентированную на сохранение хрупкого внутрисемейного мира. Дикая природа тотемных зверей, жившая в каждом вере и каждой верее, слишком сильно осложняла танец человеческих взаимоотношений.
Чем ближе тебе человек, чем глубже он затрагивал твои эмоции, тем больше была опасность сорваться. Оборотни мало что контролировали так жестко, как общение с себе подобными, и превыше всего – с членами своей семьи. Этикет в разговоре генетических партнеров сковывал слова и жесты, грубость была немыслима. Высокородные кланники предпочитали не высказывать в лицо друг другу вещей, которых не могли потом простить. Быть может, потому, что прощать не умели.
Тэйон не мог даже повысить голос. Не имел права. Есть вещи, которые должны оставаться нерушимыми, сколь бы тщательно ни была подорвана основа, на которой они покоились.
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Сел играть, гласили неписанные правила - играй до конца, даже если положение безнадежно. Твой противник давно сорвал финишную ленточку - дойди до финиша хоть пешком. Этому учил меня когда-то Темран, но то же ценилось и в Белой Башне; оставить по своей воле игру или состязание было позорнее, чем проиграть. Хоть ползи, хоть плачь, но дойди до финиша; я не преуспела в искусстве, однако наставницы всегда уважали меня за упорство и здоровую созидательную ярость.
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
На третий день вдумчивого изучения нормативных документов и аналитических статей по импортозамещению в сельском хозяйстве, они перестают вызывать инфернальный ужас. Это немного пугает.
Лентой похоронною, вечною судьбой - горький крест иронии над самим собой.
Разочаровательно. Третий день преследует слово "разочаровательно".
Хочешь подарить дорогой подарок, когда точно знаешь, что он порадует человека - купи и подари. Внезапно. Безапелляционно. Без каких бы то ни было обязательств. Хочешь подстраховаться - придумай формальный повод.
Но говорить: "Знаешь, если хочешь - я могу тебя порадовать этой штукой, только скажи" - что за херня? Во-первых, чувак - ты не мой муж, не мой любовник, ты даже не мой ближний круг - так с какого перепою такая щедрость? Во-вторых, я не хочу получать подарки, за которые не готова расплачиваться ни временем, ни вниманием.
И формулировка "Ты только скажи". Кажется, она добавлена, чтобы я со стопроцентной гарантией ответила "нет".